Я клеветник и анонимщик. Рычаг мерзкой системы. Всю свою сознательную жизнь я занимался только инсинуациями. Я боюсь и ненавижу себя и свои ордена и медали, которые система распределения по продажности и лакейской прислугу выдавала мне за каждый мой преступление: продал или оклеветал выдающемся человеке — орден, написал анонимку — квартира, спровоцировал ученого — тринадцатая зарплата, организовал стадо псевдо свидетелей — бесплатная поездка за границу. Я жил, имел какую-то четырехклассную образование, заочный техникум, заочный институт и был такой малограмотный, как вот говорит народ: немного гречки, немного проса, немного обута, немножко босса. Я жил и был убежден, что строю какой Марксов и Ленинов социализм, а построил сталинскую тюрьму народов, где «на всех языках все молчит, ибо благоденствует» кулак мракобесия и идеология оптового-чортоногого. Эта группа, в подавляющем большинстве отравлена лозунгами равенства и хозяина своей судьбы, с одноклеточной нервной жилой в голове, всегда ждал лозунги: раздавить, раздавить лучших сынов и дочерей великой и кровавой империи, чтобы царила кучка невежд-преступников во главе прото-китайсько-монгольского государства-тюрьмы. Мне стыдно перед детьми и внуками, еще рожденными правнуками. Мои ступени роста от такого-такого рабочего в бездельники-деятеля — бездна падения и предательства. Сколько же я продал праведных душ и искренних сердец писателей, артистов, крестьян-хозяев, рабочих. Мое слово марксиста-кагебиста становилось для тройки палачей патронами, саблями, ножами, которые стреляли в горячие сердца и перерезали артерии жизни невинных людей, или изолировали их в застенках и сумасшедших.
Я не иду по Крещатику и не кричу призрачно-черных лозунгов: «Ленин! Социализм! Да здравствует Советский Союз! »Я молчу и плачу. Я смотрю на себя и тех душевно искалеченных людей, это понятно, как на вечно обворованных душевных ниций. Ой мне, мой народ, прими мою искупление искреннюю, если сможеш, за мои многочисленные преступления, совершенные сознанием палача, яко.о благословил к действию мерзкое общество и проклял весь мир, назвав его« империей зла». Я становлюсь на колени перед тобой, моя земля и мой народ. Я не герой, а не победитель, как еще много думают обворованых. Я — «незаконнорожденный палачей озверевших». Прими мою искупление, мой народ, хоть перед смертью. Я янычар, мамлюк, предатель. Пусть навеки я буду проклят, народ мой, как жертва строя, возникший в крови, предательстве, клеветой и невежестве. Я плачу. Я навеки осуждаю себя. Я не дам злым силам, чтобы мои дети и внуки становились на тропу, которую я прошел как преступник, негодяй и кат. Проклятие мне и тем, кто меня растил, благословлял и вешал незаслуженные ордена на мои рахитические грудь. Дай мне, судьба-мачеха, дожить свой век и тихо, без огласки, кто я такой, навечно умереть вместе с системой, которая меня родила и спеленала для зла и предательства.
